Люди, я здесь!



Шесть музыкантов, о которых пойдёт речь в нашем проекте, – простые ростовские ребята с большой любовью к музыке. Встретившись в проекте «Рок-школа», они объединились в своём стремлении к общей мечте –
когда-нибудь они очень хотят выступить на большой сцене.

Ребята из фонда «Я есть!» усердно репетируют, готовясь к настоящему, первому в своей жизни концерту, ну а мы приоткроем занавес и заглянем в закулисье большого мира маленьких мечтателей!

Полутёмная студия. На стене напротив двери висит большая горящая надпись «ЖАРА». Освещение точечное. Помещение хоть и кажется небольшим, вмещает довольно много людей разного возраста: на чёрных диванах вдоль стен расположились женщины, группа девушек о чём-то переговаривается в стороне, чуть поодаль улыбчивый ребенок трясет маракасами и говорит с девушкой за барабанами. В помещении стоит гул. В центре светловолосая девочка лет одиннадцати. Она озирается по сторонам и ждёт чего-то.


— Можно начинать петь, — говорит, повернувшись к ней, высокий мужчина с собранными на затылке рыжеватыми волосами.


Но вокруг слишком много звуков. Совсем рядом с ней переговариваются двое с гитарами, даже только что говоривший мужчина отвлекается на что-то. Лишь паренёк за синтезатором вдумчиво молчит.

О фонде


В 2012 году актёры Егор Бероев и Ксения Алферова основали благотворительный фонд поддержки людей с особенностями развития. Его задача — сделать так, чтобы люди с синдромом Дауна и другими особенностями развития чувствовали себя своими в любом обществе.
Каждый может сказать: «Люди, посмотрите на меня. Я тут, рядом с вами. Я есть!»
Сайт благотворительного фонда «Я есть!»

«Ложки, бубны и концерт с «carta blanca»



Двери передо мной открываются и меня встречает худенькая девушка 20 лет. Представляется Олей. Заводит меня в коридор мимо сидящих родителей. За дверьми слышна игра на пианино, а может и фортепиано. Захожу.

За инструментом сидит Инна, преподаватель. Здороваюсь.

Рок - группа
Вова Зубишин
Вика Верещагина
Тигран Аведисьян
Лиля Ищенко
Юра Шевченко
Ростислав Шляхов
«Мы не лечим детей, а даём им возможность раскрыться в творческой деятельности»

Татьяна Степанова рассказывает о деятельности фонда, его проектах и направлениях, об особенностях работы преподавателей, тьюторов и волонтёров с детьми и роли психологов в этой деятельности.

– Какие проекты кроме рок-школы есть у фонда сейчас?

– Обособленное подразделение фонда реализует целый ряд проектов. Часть из них направлена на работу с государственными учреждениями, такими как Новочеркасский психоневрологический интернат, Зверевский и Азовский детские дома. Другая часть проектов реализуется в семейном центре фонда в Ростове-на-Дону. Среди них учебные мастерские, где ребята занимаются изобразительным искусством, живописью, гончарным делом, работают с войлоком. Этот проект очень востребован, и мы планируем его расширять. Также действует «Клуб друзей» для ребят с ДЦП, в котором разработана программа разноплановых занятий. Мы реализуем музыкальное направление, которое включает в себя программу «Вместе с музыкой» для малышей, народный ансамбль для среднего звена и, собственно, рок-школу для старших ребят, которых сопровождает музыкальная группа «ЖАРА». Работе во всех этих направлениях способствуют психологи и волонтёры.

– Любой, кто хочет стать волонтером фонда, может заполнить анкету на вашем сайте. Как далее отбираются волонтёры?

– Сначала мы проводим собеседование, знакомимся, рассказываем про фонд, про наши проекты. Волонтёр может выбрать, какой проект ему ближе и в каком графике ему удобно посещать центр или учреждения. После этого обязательно проходит встреча с психологом, которому нужно понять, есть ли у человека ресурс стать волонтёром или лучше пока не стоит. Только после этого волонтёр попадает в группу, где куратор помогает ему первое время. И только через месяц-два волонтёр вливается в общую струю и спокойно принимает участие во всех мероприятиях.


– А как дети попадают в сам фонд?

– Нас находят, как правило, благодаря сарафанному радио. Родители знают друг друга и общаются между собой. Информация распространяется очень быстро. И, что для нас очень важно, последний год к нам стали направлять семьи и детей именно профильные специалисты, которые знают о наших занятиях. Особенно психиатры, которые наблюдают детей, рекомендуют посещать занятия в фонде по работе с глиной и музыкальные уроки. Для нас это знак качества и доверия. Мы не лечебное учреждение, мы не лечим детей, а даём им возможность раскрыться в творческой деятельности, найти себя, почувствовать, что они могут быть успешными. И для родителей немаловажно иметь возможность порадоваться успехам своего ребёнка, ещё раз влюбиться в собственного малыша, увидеть его увлечённый взгляд, заинтересованность, включённость в процесс. Родители это замечают и ценят, и для нас крайне важно распознать изюминку в каждом ребёнке.


– Всегда ли получается найти подход к каждому ребёнку?

– Не всегда это бывает очень легко и просто. Но в этом и ценность того момента, когда мы понимаем, что нащупали направление, которое нравится ребёнку. Есть случаи, когда ребятам не подходит то, чем они начинают заниматься, и нужно пробовать что-то новое. На это уходит время, и на этом пути главное, чтобы все участники процесса сохранили самообладание и желание двигаться вместе. Если на каком-то этапе есть проблема, то в процесс включается психолог. Но со своей стороны мы стараемся сделать всё возможное, чтобы помочь ребёнку реализовать себя. А в остальном основную роль играют родители: хватает ли у них душевных сил и чётко выстроенных приоритетов, терпения и времени, чтобы стабильно посещать занятия, потому что, если ребёнок делает длительный пропуск, то это шаг назад.


– На какие средства существует фонд? Кто его спонсирует?

– Как правило, это крупные меценаты, предприниматели, представители малого и среднего бизнеса, которые сталкивались с деятельностью фонда и сложили чёткое представление о ней и проектах, которые мы реализуем.


– А почему фонд «Я есть» не собирает деньги на лечение детей?

– Это не наш профиль. У нас четкая направленность – это люди с ментальными особенностями, интеграция их в общество, трудоустройство и так далее. Но для лечения детей есть люди с профильным образованием, которые в этом разбираются. Ведь сколько существует историй, когда суммы собираются, а контролировать потом этот процесс невозможно. Мы занимаемся тем, что умеем и знаем.


– Как долго длится процесс психологической подготовки преподавателей, тьюторов и волонтёров к работе с особенными детьми?

– На протяжении всей деятельности. Мы уделяем особое внимание психологическому сопровождению тех проектов, которые реализуем в фонде. У нас есть два психолога: один работает со взрослыми, другой с детьми. Соответственно, когда волонтёры включены в процесс, им тоже необходимо сопровождение на всем протяжении взаимодействия. Потому что меняется сам волонтёр, его жизненные ситуации. В определенный момент у него есть потребность делиться или черпать эмоции, нужные на данном этапе его жизни, а потом эта необходимость может уйти. Какие-то свои внутренние проблемы он проработал и готов переключиться на более активную деятельность в учебе или в работе, и это тоже нормально. Для нас важно, чтобы, если человек пришел как волонтер, он был искренне включен в этот процесс. Если мы понимаем, что эта внутренняя потребность пропала, то мы об этом говорим.


– Но есть какой-то минимум знаний, которые они должны получить?

– Минимума у преподавателя не может быть, у нас всегда высококвалифицированные специалисты, причём у них профильное образование, как музыкальное, так и педагогическое. Недавно каждый получил ещё и документ, подтверждающий право на работу с детьми с особенностями. Что касается тьюторов и студентов, то они проходят психологическое сопровождение, как и волонтеры.


– А насколько сложно подготовить самих ребят к выступлению на большой сцене с известными артистами?

— Об этом лучше спросить педагогов. Но если бы мы не верили в такую возможность, мы бы не взялись за этот проект.

Татьяна Степанова
Руководитель ростовского подразделения фонда "Я есть!"
«Мы далеко не равны, и надо теперь с этим что-то делать»

Рок-школа место, где дети могут напрямую взаимодействовать с музыкой, проявлять и развивать свои врождённые таланты. О том, как создавалась рок-школа, чего хотят дети и о чем мечтают руководители, мы поговорили с создателем проекта Инной Яковлевой.
Далее...


Инна, расскажите о том, как к вам пришла идея создать школу рока.

В фонд я попала абсолютно случайно год назад. Я тогда работала директором оркестра и лектором-искусствоведом на одной концертной площадке. Восемнадцатого декабря у нас должна была состояться детская новогодняя сказка. И каким-то утром я проснулась и поняла, что на эту сказку должны попасть особенные дети из детского дома-интерната.

Первым делом я пошла к администрации концертной площадки, на которой работала, и сказала о том, что я хочу, чтобы дети были на нашем концерте, и попросила выделить бесплатный билет. В ответ я услышала: «Мы не благотворительный фонд, чтобы вот так вот раздавать билеты».


Это их дословный ответ?

Да, именно такой ответ я услышала.

Тогда в своем «Инстаграм» я пустила клич, что хочу на концерт привести детей. Мне люди стали переводить деньги, и одна женщина отозвалась и пообещала помочь. Она договорилась с одним из крупных банков юга России о том, что они выкупят двести билетов специально для особенных детей. Но когда время приблизилось к концерту, эта женщина мне сказала, что они передумали, потому что они посчитали, что для детей будет важнее купить ортопедическую обувь, а не «вот эти ваши развлекушечки».

И вот я осталась с какой-то суммой, которую мне перевели благодаря «Инстаграм». Я уговорила музыкальную площадку на пригласительные и выкупила билеты. После покупки билетов мне от администрации

музыкальной площадки пришлось услышать: «Инна, только это будет под твою ответственность, а то мало ли, как они себя на концерте вести будут».

Тем не менее, концерт прошел. После мы пошли фотографироваться с детьми, и когда я увидела их глаза, я поняла, что так нельзя они должны получать больше живой музыки и живого контакта.

Через несколько дней после концерта я по приглашению поехала поучаствовать в проекте «Удивительные ёлки», ничего о нём не зная. Там я увидела своих детей, которые несколько дней назад были на концерте. И тут я поняла, что я нахожусь на проекте, который организовал фонд «Я есть!». Я связалась с руководительницей обособленного подразделения фонда Татьяной Степановой и предложила ей свою идею сделать абонемент в Ростовскую музыкальную площадку для особенных детей, где мы бы делали для них определённый музыкальный продукт с их же участием.

Как раз в начале того года у меня должен был стартовать проект «рок-школа» без участия особенных детей, однако он сорвался. И когда я пришла в фонд, увидела, как проходят занятия, мне стало понятно, что можно на базе фонда сделать музыкальное направление в рамках рок-школы. Так с сентября стартовал наш проект.


В работе в фонде вам помогают ваши ученики из колледжа. Как вы эту помощь оцениваете?

Конечно, они мне помогают, причём они сами к этому тянутся, у них есть какая-то внутренняя мотивация. Вот, смотрите, сейчас восемь часов вечера, они все еще репетируют в соседней комнате новогоднюю постановку для детей, завтра им с утра еще нужно идти в колледж. Все эти репетиции проходят под моим руководством, потому что важно внутреннее состояние студентов.


Наверное, дети сильнее чувствуют внутреннее состояние окружающих их людей?

Да, дети это чувствуют. Вот, например, был момент, когда у меня болела голова, и ребёнок подошел ко мне и спросил: «Как ты себя чувствуешь?». Вот как он понял, что у меня голова болит?


Какие эмоции вы получаете от работы с детьми в фонде?

Я получаю удовлетворение от работы с такими детьми. Когда ты видишь результат, даже самый маленький, он перекрывает все. Когда ребенок запоёт, заиграет, когда вы вместе соберёте песню или ансамблем соберётесь, тут включаются какие-то совсем другие материи. Ты получал удовольствие, когда вы делали, и тут раз, и всё получилось, и это может быть сразу, а может быть и через месяц. Иногда бывает так, что вообще не будет результата. Ты будешь месяц заниматься с ребенком, он будет всё делать, а потом в какой-то момент он уходит в себя и спрашивает: «Который час?».


Как работает фонд в период пандемии?

Мы сократили количество человек в группах, мы соблюдаем масочный режим и проводим гигиенические и санитарные обработки всех поверхностей и инструментов. Работаем согласно требованиям Роспотребнадзора.



Какие у вас планы на рок-школу после выступления детей на большой сцене?

С нового календарного года у нас поставлены достаточно глобальные цели. Мы хотим подготовить хорошую программу, чтобы мы могли выйти на большую сцену.

.
Музыка дает достаточно много. В первую очередь это ощущение ритмов, понимание начала, кульминации и завершения. Чувство тактов, разнообразных эмоциональных фонов. Музыка обучает ребёнка понимать, что такое радость, гнев, страх, печаль. И именно при помощи музыки можно переходить из одного состояния в другое. Музыка обучает немного по-другому воспринимать этот мир помимо эстетического восприятия развиваются и коммуникативные процессы. Здесь мы затрагиваем ряд важных вещей: ритмичность, эмоциональное обучение. С помощью музыки мы можем говорить об объекте. А также обучение музыке — это про коммуникацию в простой форме. Ведь при помощи ритмов, звуков и мелодий ребенок может передать информацию.

Психолог фонда "Я есть!" Оксана Черных
Музыка гармонична. Ритмы классического музыкального произведения совпадают с биоритмами мозга человека. Музыка напрямую оказывает воздействие на эмоциональное состояние. Есть особенные дети, для которых музыка является дополнительным раздражителем и вызывает негативную реакцию. Но и им можно подобрать мелодию, соответствующую их внутренним ритмам. Музыка эмоционально стабилизирует, поэтому возможно улучшение коммуникативных процессов, памяти, внимания и мышления. Но это в том случае, если у ребёнка есть эмоциональное напряженность, а когнитивные процессы сохранены.


Психолог-эксперт Елена Валицкая

Мне кажется, музыкальный способ социализации очень действенный. Музыка для людей, например, с расстройством аутистического спектра во многом имеет терапевтический эффект. Более того, сам проект — это возможность детям с особенностями общаться с норматипичными, а главное — не просто общаться, а вместе заниматься общим делом. Это очень важно для таких людей. Например, у нас летом был лагерь, куда мы впервые взяли 14 волонтёров, и наши ребята с ментальными нарушениями приходили к родителям и говорили: «Мама/папа, представляешь, взрослые пацаны со мной разговаривают!» Это был первый опыт, когда их принимают, у них о чём-то спрашивают.

Людмила Нам
Директор АНО «Центр«Содействие»
Ребята ещё не профессиональные музыканты, но в скором времени они выступят на большой сцене, и это будет их первая минутка славы, к которой они шли столько времени. У нас нет сомнений, что в будущем каждый из них шаг за шагом придёт к своей мечте к большой мечте маленького человека. Ну а пока точно можно сказать одно:
КОНЦЕРТ БУДЕТ

Девочка вздохнула и поднесла микрофон к самым губам: «Люююдиии…». После обвела взглядом помещение. Но все по-прежнему: окружающие её не слышат. Волосы закрыли её лицо в тот момент, когда она вновь заговорила:


— Лююююдии, — протяжный шёпот растёкся по помещению, — Я здесь!

Узнать больше о деятельности фонда «Я есть!»

ул. Семашко, д. 48а

Ростов-на-Дону

© Информационное бюро Городской репортер, 2021