Владимир Путин, не дожидаясь формальной коронации 7 мая, решил обнародовать новый план освоения ресурсов Сибири и Дальнего Востока, скроенный по классическим колониальным канонам. По поручению Путина разработан проект закона о создании «Госкомпании по развитию Восточной Сибири и Дальнего Востока», которую предполагается вывести из-под юрисдикции федерального законодательства и подотчётности правительству (компания будет подчиняться напрямую президенту), наделить правомочиями по самостоятельному принятию решений о распределении недр и земель, а также по ограничению прав других субъектов, ведущих деятельность на этих территориях.
По похожим принципам несколько столетий назад были организованы европейские компании, занимавшиеся колонизацией заморских территорий и наделённые в этом вопросе полной юридической и организационной свободой, — например, знаменитая Ост-Индская компания. Официально сделав ставку на такую схему, Путин совершил опасный шаг — практически официально признался в том, что рассматривает восточные территории страны как колонии, ценность которых прежде всего связывает с освоением сосредоточенных там природных ресурсов и ради этого готов идти на беспрецедентные шаги по приостановлению действия в Сибири и на Дальнем Востоке цивилизованных норм права и базовых принципов общественного контроля за деятельностью государственных институтов.
Путин затеял опасную игру. Сибирь и Дальний Восток, мягко говоря, не стали главными бенефициарами 12 лет правления Путина.
Несмотря на пристальное внимание властей к разработке ресурсов региона, эти территории в целом меньше других выиграли от десятилетия экономического роста — доля Сибирского и Дальневосточного федеральных округов в совокупном ВРП регионов России, по данным Росстата, сократилась в 2001–2010 годах с 16,4% до 16%. Здесь продолжало сокращаться население (доля двух округов в населении страны сократилась с 19,2% по итогам переписи населения 2002 года до 17,9% сейчас). А уровень жизни, несмотря на природные ресурсы, оставался в целом невысоким: например, Сибирский округ занимает печальное последнее место среди других федеральных округов по среднедушевым денежным доходам населения, а Дальневосточный — хоть и третье, но здесь же и самые высокие прожиточные минимумы.
При этом Сибирскому и Дальневосточному федеральным округам принадлежат 1-е и 3-е места в России по числу преступлений на 100 000 жителей, а шесть сибирских и дальневосточных регионов прочно обосновались в десятке наихудших субъектов РФ по этому показателю.
5 из 11 регионов России с отрицательным ростом реальных доходов населения в 2011 году — сибирские и дальневосточные. Самое интересное, что в этот список попала, например, Иркутская область, в конце 2008 года впервые ставшая нефтедобывающим регионом: было введено в промышленную эксплуатацию Верхнечонское нефтяное месторождение, нефть с которого стали поставлять в трубопровод ВСТО. Несмотря на это, в последующие 2009 и 2010 годы реальные доходы населения в Иркутской области падали.
Последнее обстоятельство хорошо иллюстрирует, насколько путинская модель освоения ресурсов была далека от интересов населения восточных регионов страны. Беспрецедентные налоговые льготы для «Верхнечонскнефтегаза», предоставленные губернатором Иркутской области Дмитрием Мезенцевым и фактически лишившие регион поступлений от разработки первого запущенного в эксплуатацию крупного нефтяного месторождения, стали предметом серьёзного скандала на местном уровне. Вопреки громким заявлениям властей, ни строительство нефтепровода ВСТО, ни освоение новых нефтяных месторождений Восточной Сибири не принесли жителям региона ни рабочих мест, ни бюджетных доходов.
Но кое-что Путину вполне удалось: его клан успешно и последовательно подмял под себя важнейшие стратегические природные объекты в Сибири и на Дальнем Востоке. В середине 2000-х монополия на освоение дальневосточного шельфа была передана «Газпрому» и «Роснефти».
«Газпрому» же удалось после долгих усилий «отжать» в свою пользу Ковыктинское газовое месторождение в Иркутской области и без конкурса заполучить лицензию на крупное Чаяндинское месторождение в Якутии. «Роснефть» и «Сургутнефтегаз» в результате раздела имущества ЮКОСа разжились контролем над Юрубчено-Тохомским и Талаканским нефтегазовыми месторождениями в Красноярском крае и Якутии. Нефтетрейдер Геннадий Тимченко получил контроль над перспективным Ангаро-Ленским газовым месторождением в Иркутской области с прогнозными ресурсами газа свыше 1 трлн кубометров. Долго ожидавшее конкурса крупнейшее Удоканское месторождение меди (третье в мире по запасам) досталось в итоге Алишеру Усманову, который будет осваивать его в консорциуме с «Ростехнологиями» Сергея Чемезова.
Кому и чему мешают нормы федерального законодательства, стандартные процедуры распределения прав на разработку природных ресурсов, управления занятыми этим госкомпаниями, чтобы потребовалось создать полностью выведенную из-под национального правового поля «госкомпанию по развитию Восточной Сибири и Дальнего Востока»? Да вот ровно этому и мешают — беспрепятственному установлению контроля над ресурсами и их разработкой. Из долгих историй с попытками организовать конкурсы по правам освоения Удокана, Чаянды, золоторудного месторождения Сухой Лог в Иркутской области (так в итоге и не выставленному на аукцион и подпадающему под юрисдикцию создаваемой Сибирско-Дальневосточной госкомпании) и других стратегических природных активов региона, то становится ясно: Путину и его клану было крайне некомфортно в ситуации, когда на конкурс могли заявиться богатые конкуренты и перекупить актив, а за ход разработки ресурсов приходилось отчитываться перед общественностью.
Новая схема как раз и направлена на устранение этих препятствий: распределение ресурсов будет осуществляться произвольно, без всяких обязательных открытых процедур, а розданные активы растворятся в плавильном котле «госкомпании», и поди потом проконтролируй, как они эксплуатируются, куда идут прибыли и кто за что отвечает.
В этом и цель. Схема работы госкорпораций, активно критиковавшаяся Дмитрием Медведевым, живет и побеждает: Медведев через пару недель перестанет быть президентом, но ликвидировать ни одной госкорпорации ему так и не удалось, а теперь опыт их работы приподнимается на качественно новый уровень — новой сибирско-дальневосточной колониальной госкомпании не только передадут в безраздельное владение и распоряжение беспрецедентные по размерам государственные активы, но и делегируют важные государственные функции.
Что все это значит для Сибири и Дальнего Востока? Надо сказать, что восприятие федеральной власти как заинтересованной прежде всего в эксплуатации природного потенциала региона и мало что делающей для его жителей в Сибири и на Дальнем Востоке уже довольно четко оформилось и проявляет себя в политической плоскости. Мощное протестное голосование против «Единой России» в этих регионах в декабре, а также серия побед оппозиционных кандидатов на региональных и местных выборах в предыдущие годы — вполне явственный тому пример.
Нет, до регионального сепаратизма там ещё очень далеко — для этого нет объективных предпосылок. Но появление в сибирских и дальневосточных регионах роскошных сверкающих офисов «колониальной госкомпании», сотрудники которой будут обладать сверхъестественными полномочиями, не подчиняться никаким законам и все прибыли от эксплуатации природных ресурсов забирать себе, способно эти настроения сильнейшим образом приблизить. Опыт эгоистической сибирско-дальневосточной политики предыдущих путинских лет, получающий своё естественное и логическое продолжение в виде создаваемой «госкомпании», не предполагает другого сценария развития событий. И это достаточно тревожная перспектива.
Источник: Forbes, автор: Владимир Милов, председатель оргкомитета партии «Демократический выбор», директор Института энергетической политики
Было интересно? Хотите быть в курсе самых интересных событий в Ростове-на-Дону? Подписывайтесь на наши страницы в ВКонтакте и канал в ЯндексДзен и Telegram.
Вы можете сообщить нам свои новости или прислать фотографии и видео событий, очевидцами которых стали, на электронную почту.
