«В любой семье, кроме опасной, ребенку лучше, чем в детском доме»: как работает фонд «Доброе дело»

Фонду «Доброе дело», который работает в Ростовской области, в 2018 году исполняется 10 лет. Начавшись с инициативной группы волонтеров, «Доброе дело» стало большим фондом, который занимается уходом за детьми-отказниками и профилактикой социального сиротства: няни фонда заботятся о детях без родителей в больницах, а специалисты помогают родителям не отказаться от ребенка. Вся эта работа – для того, чтобы дети воспитывались в своих семьях.

История фонда началась в 2008 году с волонтерской группы, которая хотела помогать детям. Тогда не были так развиты соцсети, поэтому волонтеры знакомились и общались друг с другом на тематических форумах. «Мы делали те же самые ошибки, которые делают все люди, желающие помогать детям, — рассказывает директор фонда Татьяна Аладашвили. — Приходили в детские дома, дарили подарки, организовывали праздники. Но мы быстро поняли: этого делать ни в коем случае нельзя».

По ее словам, именно такие действия волонтеров часто приводят выпускников детских домов к позиции иждивенчества и низкой социальной адаптации. «Что думает ребенок в такой ситуации? „Мне подарили подарок. За что? За то, что я сирота. Что нужно делать, чтобы мне всегда все дарили подарки? Быть сиротой, выдвигать на передний план этот статус“, — говорит Татьяна Аладашвили. — К тому же бесконечные подарки без повода вообще стирают ценность личных вещей».

Второй момент — это общение. «Мне все время хотелось подержать детей, погладить. Но на самом деле это нарушает личное пространство ребенка, — отмечает Татьяна Аладашвили. — Кода мы приезжали в детские дома, все дети бежали навстречу, радовались. Но ведь если к домашнему ребенку подходит человек, он же не бежит сразу обниматься. А в детском доме недостаток качественного внимания дети добирают количественным. Они готовы обниматься со всеми — им правда надо».

Поэтому у детей из детских домов часто нет границ личного пространства, навыков выстраивания длительных отношений — уйдет один волонтер, придет следующий, считают специалисты.

«Когда дети вырастают, они часто не могут длительно удержаться на одном месте работы, заводить и строить длительные дружеские отношения, создавать стабильные семьи», — говорит Татьяна Аладашвили.

По ее словам, именно тогда группа волонтеров поняла, что самое главное для ребенка — это семья. Чтобы распространять информацию о детях, которые нуждаются в устройствах в семьи, волонтерам требовался юридический статус — так и появился фонд «Доброе дело». «Мы поняли, что маленьких детей от нуля до четырех лет разберут и без нашего содействия. Самое сложное — это дети, которые менее перспективны для устройства в семьи: подростки, дети, которые имеют братьев и сестер, дети с нарушениями развития. К тому же дети постарше очень часто не хотят быть устроенными в семьи, потому что поддерживают связь со своей кровной семьей. Здесь наша работа начала идти в разных направлениях», — рассказывает Татьяна Аладашвили.

Первое направление — это забота о детях-отказниках, которые находятся в больницах. Их либо нашли на улице, либо изъяли из асоциальной семьи, либо от них отказалась мама. Таких детей помещают в больницы на обследование и лечение, если оно потребуется. «Тогда не было регламента, сколько ребенок может находиться в больнице. На моей памяти самый длительный срок — год, — говорит Татьяна Аладашвили. — Больница должна лечить, но если ребенок здоров? Он там на правах обычного пациента — ему не выдается одежда, он не развивается. Волонтеров туда не пускают — это же медицинское учреждение».

Тогда «Доброе дело» решило организовать постоянный уход за детьми-отказниками. Сейчас няни фонда работают в больницах в Новочеркасске, Таганроге, Шахтах и Аксае — ухаживают за детьми, занимаются с ними, поддерживают. «Если для маленького ребенка главное — забота и обеспечение всем необходимым, то для больших детей это еще и реабилитация не столько медицинского характера, сколько общечеловеческая — ребенок в шоковом состоянии, его изъяли из семьи. И часто наша няня — единственный близкий человек, — отмечает Татьяна Аладашвили. — Когда в больницах появились наши няни, там прекратились попытки побега. К счастью, у нас нет ни одного случая суицида. В больницах не черствые люди работают, они просто заняты своими делами. А няня приравнивается к маме, которая лежит с ребенком в больнице».

По словам директора фонда, иногда в больницы попадают дети, которые не умеют читать и писать в подростковом возрасте, или дети, которые не умеют есть жидкую пищу. «Однажды ребенок отказывался есть борщ, потому что его никогда не пробовал. Пока няня ходила за ложкой, он попробовал этот борщ, понял, что это вкусно, и съел все, что было в тарелке, руками», — рассказывает Татьяна Аладашвили.

Еще одна задача няни — не отрезать ту связь, которая осталась у ребенка с его родной мамой, поддержать его. «Когда мы собираем деньги на эту программу, мы собираем их не на подгузники (такие вещи люди в достаточном количестве приносят нам сами), а именно на зарплату няням. Конечно, людям проще понять, когда нужно привезти подарок в детский дом, а тут — зарплата. И я же не могут привезти толпу волонтеров в больницу и показать, как это работает. Но сейчас все больше людей понимают, как это важно, помогают нам уже в течение нескольких лет», — говорит Татьяна Аладашвили.

После запуска этой программы волонтеры задумались, как сделать так, чтобы дети не попадали в детские дома. Тогда, в 2015 году, появилось второе направление работы — с матерями, которые хотят отказаться от своих детей в роддоме. Когда есть угроза отказа матери от новорожденного ребенка, в фонд поступает сигнал, и в роддом приезжает специалист.

«Трудное материальное положение — это одна из последних причин отказа от ребенка. Самая главная проблема — это отсутствие поддержки близких», — отмечает Татьяна Аладашвили.

По ее словам, еще одна сложная категория — так называемая социально стабильная мама: это когда у женщины есть жилье, работа, возможность воспитывать своего ребенка, но она говорит, что не любит его, что он ей не нужен. С такими женщинами работать тяжело.

В среднем 30% отказов можно спрофилактировать, говорит директор фонда «Доброе дело». При этом специалисты не работают с женщинами, которые представляют угрозу для ребенка — ведут асоциальный образ жизни, страдают зависимостями, от который не собираются избавляться.

Когда мама забирает ребенка домой из роддома, работа специалистов фонда продолжается: ей помогают со всем необходимым, учат обращаться с ребенком и даже содействуют восстановлению отношений с семьей. «Мы, например, звоним бабушке ребенка и просим что-то принести для мамы. Да мы и сами можем это сделать, но бабушка приходит, видит внучку или внука, и с этого начинается восстановление отношений между членами семьи», — рассказывает Татьяна Аладашвили.

«У нас был случай, когда женщина в позднем возрасте родила ребенка, у нее уже был совершеннолетний сын и девочка-подросток. Они из другого города, здесь у них нет ни родственников, ни знакомых, живут в съемной комнате, — продолжает директор фонда. — Мама работает горничной, сын — официант, девочка учится в школе. Этой женщине очень хотелось воспитывать своего ребенка. И когда она поняла, что есть кто-то, кто поможет… И вот недавно ребенку уже исполнился год: все члены семьи друг друга поддерживают, а мы с удовольствием их сопровождаем».

Потом в фонде появилось еще одно направление — работа по предотвращению изъятия детей из семьи. Речь идет о семьях, которые находятся в так называемом банке социально опасных. У таких семей могут на время забрать ребенка, чтобы дать ей возможность исправиться. «Но фактически, если семья уже была в таком глубоком кризисе, то когда забирают детей, последний сдерживающий фактор, семья начинает деградировать, скатывается в пропасть», — рассказывает Татьяна Аладашвили.

По ее словам, сейчас в Ростовской области около 80% детей в детдомах — это так называемые социальные сироты, у которых есть родители.

«Да, это не самая идеальная семья, но она обязана посещать ребенка в детском доме, пока он там находится. И да, мамы приходят и звонят, а ребенок ждет и ждет этого. Его не могут усыновить, да он и не хочет в другую семью. Поэтому наша задача — увидеть сильные стороны семьи и помочь ей, дать возможность поверить в себя и восстановиться. Порой — это такие семьи, мимо которых пройдут 99% людей, да еще и осудят», — говорит Татьяна Аладашвили.

Кураторы фонда «Доброе дело» в каждом случае готовят индивидуальную программу сопровождения семьи, но есть одно важное условие: они не будут «водить за ручку» и все делать за своих подопечных — они должны справиться сами, пусть и с помощью. Кураторы фонда сейчас работают с семьями в Ростове, Новочеркасске, Шахтах и Таганроге. «В органах опеки работают люди, которые чаще всего заинтересованы в том, чтобы семья реабилитировалась, — продолжает директор фонда „Доброе дело“. — Опека делает то, что может, даже сверх того, но часто люди не хотят пускать их в свои дома. И здесь мы становимся этим связующим звеном».

Следующий этап — это возврат детей в кровные семьи. Но сначала должна быть полная уверенность, что эта семья не представляет угрозы для ребенка. «Родная семья — это связь на всю жизнь. В любой семье, кроме опасной, где уже есть необратимые последствия, ребенку лучше, чем в детском доме, — уверена Татьяна Аладашвили. — Да, детские дома сейчас хорошо отремонтированы, оборудованы, но в них нет семьи, поэтому они не могут быть альтернативой семейному воспитанию».

О фонде «Доброе дело» вы, скорее всего, точно слышали — с 2016 года он проводит в Ростове ежегодную акцию «Бегом за добром» в рамках забега «Ростовское кольцо». «Суть проекта в том, что участники — сейчас это физические лица и корпоративные команды — заводят страницы на сайте фонда с рассказом о себе и стремятся собрать сумму для добрых дел, обычно это 10 тысяч рублей. Потом они участвуют в самом забеге», — рассказывает представитель фонда Анна Абрамова.

В 2016 году было всего 19 участников, в этом году — уже 60, а сборы этой акции выросли со 140 до 600 тысяч рублей.

Еще один большой проект фонда по сбору средств называется «Кенгуру», это летняя акция, ее девиз — «Малыш всегда с мамой». В офисах разных компаний, в кафе и салонах красоты устанавливают банки-копилки для сбора денег. Скоро представители фонда объявят компании, поддержавшие акцию «Кенгуру» в этом году.

Программы, с помощью которых фонд «Доброе дело» занимается профилактикой социального сиротства в Ростовской области, уже привели к тому, что почти 200 детей сохранены в своих семьях.