Творение Микеланджело

Фильм «Четырежды» создан итальянским режиссером Микеланджело Фраммартино. Это не кино для человека, воспитанного на спецэффектах, блокбастерах, захватывающих сюжетах. «Четырежды» – это безмятежный, спокойный и совершенно неожиданный фильм, даже для артхауса.

Главная идея фильма, по заявлению самого Микеланджело, основывается на учении Пифагора о четырех сущностях человека: человеческой, животной, растительной и минеральной. Эти воплощения души мы находим в старом пастухе, козленке, ели и угле. Внешняя связь между ее «сосудами» и создает сюжетную линию.

Пастух верит, что пыль в церкви способна исцелять, и каждую ночь перед сном выпивает воду с размешанным в ней «лекарством». Но в один день он теряет завернутую в бумагу пыль и, в силу своей убежденности в ее лечебные свойства, умирает на следующий день. Последнее, что он увидел – его козы.
Далее главным героем фильма становится родившийся козленок, слабый и неопытный.

Однажды он попадает в канаву и отстает от стада. Проходив весь день, он укрывается под елью. В кадре сменяется время года. Наступает весна, когда в деревне по давней традиции отмечают религиозный праздник. По обычаю, жители выбирают самую высокую ель, устанавливают на центральной площади и взбираются на нее. После празднования угольщики сжигают дерево. Так животное, растение и минерал становятся такими же значимыми героями фильма, как и человек.

По-особому смотрит режиссер на положение человека в природе. В Калабрии человек не обособлен от нее: один дух наполняет жизнь его и природы. Такова особенность этого уединенного, тихого места. Для объединения человека с окружающей природой режиссер использовал разные приемы.

Во-первых, звук. В «Четырежды» нет ни одного диалога. Моментами слышимая человеческая речь даже не переводится, так как она слита с собачьим лаем, жужжанием, блеянием коз.

Во-вторых, фарс, комичность. Смех могут вызвать в равной степени и животные и человек. И они смешны не из-за комичности положений, ситуаций или своего внешнего вида, а потому что ведут себя именно так, как в обычной жизни, ни на шаг не отклоняясь от правды.

Эпизод с собакой, лающей на праздничное шествие, – наглядный пример этого. Человек, совершающий торжественный праздничный ход, не ведет себя с животным как более развитое существо, духовно богатое – нет. Он пытается повторить повадки зверя, особенно когда пытается его прогнать, он также кидается из стороны в сторону, и даже издает похожие звуки. В таком несоответствии и кроется комизм.

Весь этот фильм демонстрирует фарс повседневной жизни человека. Хотя ты понимаешь, что ель срубают и тащат через холмы в деревню для какого-то праздника, что угольщики складывают дрова в ровную горку, чтобы сжечь, и, хотя и смутно, но подозреваешь, зачем старик собирает ракушки в кастрюле, откуда потом выползают наружу улитки.

Но зрителю как бы предоставляется возможность посмотреть на человека не глазами такого же человека, а глазами более разумного, на непонятное, забавное существо, как муравей, постоянно что-то делающее.

Кроме этих двух приемов, режиссер использует и метод внешнего растворения человека в окружающей среде. Цвета одежды старика и угольщиков – главных людей фильма, полностью гармоничны с фоном.

Главное достоинство фильма – сохранение правды. «Деталь» кажется слишком «большим» словом для обозначения тех крупиц повседневных действий человека, которые обволакивает мыслью режиссер. Которые он поэтизирует. Эти очень красноречивые движения пастуха, присущие только старости – движения как будто заботливые, выверенные, прилежные, если этим словом можно охарактеризовать движение, выученные за всю жизнь, но уже лишенные силы и проворства. Посмотрите, как работают руками ваши бабушки и дедушки.

Этот фильм можно было бы принять за документальное кино, типа «несколько дней из жизни деревни в Калабрии», настолько соблюдена естественность и воспроизведен местный колорит – картины природы, древние традиции, размеренность и цикличность повседневной жизни. Но зритель чувствует, что все эпизоды фильма объединены одной идеей. И это – достижение режиссера.

В фильме есть самые натуралистические картины, как например, эпизод с рождением козленка. Но Микеланджело не использует их для придания эффектности фильму и еще большей оригинальности. Каждый кадр подчинен режиссерской мысли.

Рождение козленка – это не просто физиологический процесс, который показан зрителю прямо и решительно – это акт перевоплощения души. Движение тени по холму, то затемняющей, то освещающей землю, не просто красивое режиссерское изобретение, но и олицетворение смены дня, циклов жизни.

Главное же достижение Микеланджело состоит в новом взгляде на возможности кино и режиссерской работы. Зрителя могут захватывать не только эффектные сцены, крутые виражи изображаемой жизни, запутанный сюжет, оригинальные диалоги, красота картин, но и эти «подробности» жизни, без прикрас, не лишенные ни эстетической, ни идейной красоты.