Тропа памяти

Под ногами шуршит листва: шурх-шурх. Осень золотая и багровая одновременно с лёгким оттенком зелени. В лесу тихо, только этот шелест листвы под твоими ногами и ногами твоих спутников. Вдруг подует несильный ветерок и деревья осыпают идущих по тропе дождём из вальсирующих листьев. Возвращение всегда грустное: возвращаясь думаешь, когда увидишь все это вновь, когда, уставший, сможешь упасть в золотое море листвы, зарыться там с головой, резко встать, напугав отставших своей шалостью? Когда прямо с земли будешь собирать каштаны и лесные орехи? Когда опять снимешь с себя груз земных сует?…

Был чудесный осенний вечер, мы встретились в центре Ростова со своими попутчиками-водителями и помчали на встречу с Кавказом. К слову сказать, я очень люблю наши горы, может потому, что в других никогда не была, а может потому, что они уже стали мне родными. Каждый год я выезжаю в кавказские горы и каждый год привожу из похода что-то новое. Не стала исключением и осенняя вылазка. Предварительно собравшись, мы решили на ноябрьские праздники идти знаменитый тридцатый маршрут «через горы к морю». Мы — это Дима, Саша, Сережа, Лера, Лена и я (Маша), весёлые друзья и слаженная команда. Дима и Я до этого уже проходили этот маршрут: в тот год выдался необычайно снежный май, и приходилось тропить то и дело увязая в снегу по самое мягкое место. Другие тоже знали нрав местности, так как часто гуляли по Мезмаю. Поэтому все мы запаслись тёплыми вещами, у каждого был фонарик и бахилы.

И вот две легковые машины к 5 утра подъехали на партизанскую поляну. Отважные туристы вышли из автомобилей в холодное горное тёмное осенне утро и… и зашли обратно высыпаться и ждать рассвета. Проснулись все практически одновременно, была уже половина восьмого, взяли рюкзаки и двинулись в путь.

Надо отметить, что здесь мы не увидели буйства осенних красок, серость местности побеждала даже Ростов. Разве только воздух был чище, и гула города здесь не было слышно. Долго ли коротко ли шли мы, да привела нас тропинка к живописному ручью на небольшой поляне, выше которой начинал появляться снег. Приняли командное решение — обедать. Сели на рюкзаки, вскипятили чай, нарезали бутербродов, встретили пару туристов. Кто знает, тот поймёт, что для туриста чай — это кружка дружбы. Поэтому мы пригласили путников к своему столу, рюкзаки облегчить да о горах поболтать. И беседа шла милая, выяснили мы, что они идут к Фиштинскому приюту, то есть по пути с нами, а идут с Лаго-Наки.

— А вы откуда путь держите? — спросил попутчик.
— А мы из Гузерипля, — чуть ли не хором ответили мы.
— Как из Гузерипля? А что здесь-то делаете, едрить-мадрить? — удивлению нашего попутчика не было предела.

И выяснили мы, что ещё за несколько километров от этой чудесной поляны, нам следовало свернуть, чтобы прямиком выйти на перевал Гузерипльский. Но «не бывает худа без добра», — решили мы, ведь, во-первых, мы побывали здесь, а, во-вторых, познакомились с такой замечательной парой, как наши попутчики. И оставив их продолжать отдых, наша группа поспешила вслед за солнцем, в надежде его догнать.

Осенне солнце — обманчивый соперник. Оно невысоко всходит в начале дня и кажется, до него подать рукой, но когда дело идет к вечеру, оно стремительно скрывается за горизонтом. Эту ночь нам пришлось стать на неприветливом отроге, без воды в ближайшей доступности, но недалеко от снега. Дул мерзкий ветер, холод пробирал до костей, и хотя мы были готовы к любым погодным капризам, всех радовало, что ни дождя, ни снега пока не было.

Ночь пережили с комфортом. Встали затемно, приготовили, поели, собрались, пошли. Двинулись по направлению к приюту Фишт, через перевал Армянский. По дороге мы обсуждали историю региона: наши деды и прадеды бились на этих перевалах, отстаивая родную землю. Что там наши рюкзаки, они волокли сюда орудия и боеприпасы… Слава героям!…

Уже на перевале мы увидели громаду Фишта, сам по себе невысокий (2867 м), среди местных гор он выглядит великаном.

— Здравствуй, царь местности.
 — Легкий шелест ветра, — и вы будьте здравы, путники.

К обеду нас ждало очередное живописное место на берегу реки Белой. Какая она узкая, не сразу поверишь, что здесь рождается река, которая немногим ниже становиться бурлящей громадой! Но если присмотреться, то буйный нрав этой хрустально чистой красавицы заметен даже у истоков.

Кажется, любоваться громадой Фишта и его верной спутницей Белой можно бесконечно, но путников зовёт дорога, и мы отправились дальше навстречу приключениям.

Пять минут скорби уделили камню увешанному табличками. Непогода в этих местах принесла смерти многим подготовленным участникам и новичкам. Мы знали не по наслышке, что за пару часов земля здесь может покрыться десятками сантиметров снега, а видимость за несколько минут от полной превратиться в нулевую. Горы любят уважение, независимо от того, в каких широтах они находятся и какой высоты достигают, это правило этики написано кровью, и его нельзя забывать.

Спустя ещё некоторое время шесть путников вышли к мемориалу, установленному на перевале Белореченский. Ещё пара часов — и мы на Черкесском и спускаемся из царства пожухлых трав и снегов в сказочный осенний лес. Сказочный лес, как прекрасная ведьма: очаровывает путешественников и, одновременно, высасывает из них силы. Осенний вечер плавно перетёк в тёплую осеннею ночь. И ночью с фонариками на лбу мы продолжали путь, ориентируясь по маркировке. Через пару часов выматывающих ночных блужданий наша группа таки вышла к заветной цели — стоянке на «холодном ручье». Мест для палаток — огромная поляна, уставшие, ужинаем и ложимся спать.

…

Ночь не дала нам отдохнуть: внезапно начался снег, палатки заметало, буквально каждые 10–15 минут приходилось выползать их откапывать. Через час-полтора мягкий осенний снег образовал метровую стенку вокруг палатки. Мне же все это время снился странный сон.

В очередной раз, когда Дима и Саша вылезли, чтобы расчистить пространство вокруг, вдали показался человек. На нем была какая-то лёгкая куртка, типа штормовки из плотной ткани, а под ней — лёгкий свитерок, покрытый инеем. Человек страшно замёрз, руки у него были синие и у него не было рюкзака. Мы буквально затащили его к себе в палатку, раздели и начали растирать кожу, мальчики уже кипятили чай. Через минут пять, когда ещё дрожащий, но уже отогревающийся, наш ночной гость смог нормально говорить, он рассказал, что недалеко под какой-то из елей остались его спутники и рюкзак.

Справка:
В 1975 году плановые туристы 30-го Всесоюзного маршрута «По Западному Кавказу», начавшие путешествие из посёлка Гузерипль так и не смогли его преодолеть. Когда началась непогода, группа разделилась, многие оставили свои рюкзаки. Двадцать один человек из пятидесяти трёх погибли на склонах от холода, многие получили тяжёлые обморожения. Главной причиной случившейся трагедии специалисты называют низкую квалификацию руководителей и моральную несобранность группы.

Благо, снег почти перестал идти, и мы принимаем решение выслать спасотряд, который пойдёт по следам гостя и отыщет остальных. Сережу, Лену и Леру, оставляем следить за замёрзшим и лагерем. Дима, Саша и я собираем все необходимые вещи в один из рюкзаков и спешим в путь. Идти по мягкому снегу, не смотря на уже имеющиеся следы, крайне сложно, практически все время мы идем по пояс в снегу, благо, у всех хорошая экипировка, непромокаемые тёплые штаны, хорошие ботинки, фонарики (бахилы). Через пару часов мы выходим к заветной ели, кричим, нам никто не отзываемся, тогда Саша приподнимает большую еловую ветку, и мы видим как на нас смотрят три пары остекленевших глаз, замёрзшая девушка и пара детей… Я кричу и просыпаюсь от собственного крика.

Справка:
В 1986 году группа в составе 12 детей и инструктора совершала восхождение на гору Фишт. На склоне горы был разбит лагерь, инструктор и двое детей сделали попытку восхождения, но из-за не погоды не смогли вовремя вернуться в базовый лагерь. Когда восходители вернулись к оставшимся, в палатках занесённых снегом по конёк, лежали трупы. Там же был вернувшийся к детям инструктор.

…

Чудесный осенний лес, сквозь ещё не опавшую золотую листву проникают ласковые, тёплые солнечные лучи. Мы собираем палатки, завтракаем и пускаемся в путь. В лесу тихо, только шелест листвы под твоими ногами и ногами твоих спутников. Вдруг, подует не сильный ветерок и деревья осыпают идущих по тропе дождём из вальсирующих листьев. Кое-где со склонов стекают ручейки, чтобы слиться с водами огромной Шахе и вместе с ними устремиться в равнинные долины. Подвесные мосты ведут нас все ближе и ближе к Дагамысу, а от туда домой. И каждый из нас точно знает, что все будет хорошо. Мы почти не разговариваем, думая каждый о своём. Всю дорогу я размышляла, чего же не хватило им — нашим ночным гостям.

Теперь, будучи дома, и набирая этот текст, я точно могу сказать, чего не хватило тем, кто шел по плановому тридцатому маршруту, но так и не вышел через горы к морю, домой. Им не хватило осознания, что поход — это прежде всего команда, в которой порой необходимо жертвовать своими амбициями и желаниями для того, чтобы каждый остался жив. Пусть навсегда туристы сохранят в своей памяти истории похода 1975 года, когда на этих склонах остался двадцать один человек, и десятерых детей, в 1986 году навеки уснувших вместе со своим инструктором на склоне Фишта. Пусть помнят их, для того, чтобы не повторить их ошибок и через горы, непогоды, и ненастья всегда выходить домой.