В позапрошлом году на политическом поле встретились два крупных игрока — власть и оппозиция. В демократическом государстве такая расстановка сил не вызывает удивления, но только не в России. Протестное движение конца 2011 было окутано романтической дымкой, ребяческим восхищением. Словно маленькие дети, как от пробки из-под шампанского, оппозиционеры пьянели от свободы мысли, слова, митингов. СМИ и социальные сети бунтовали против откровенных манипуляций на выборах. Казалось — демократия в России действительно есть и будет. Но — только казалось. Выборы 4 марта и их результаты прозвенели в накалённом протестами воздухе как пощёчина заигравшейся оппозиции.
Противостояние власти и оппозиции/общества — вечная тема искусства и журналистики. Меняются только декорации и лица, но не суть — неудовлетворённость реформами, зарвавшаяся бюрократия, замшелая коррупция. Как результат, недовольство граждан множится и выплёскивается на площади. Хорошо, если властям удаётся найти компромисс с разгорячённой толпой, гораздо хуже — переворот или революция. Можно только поздравить всех сограждан, что мы отметили новый 2013 год не на баррикадах, а в отапливаемых квартирах. Более того, к концу года оппозиция сдулась, как воздушный шарик.
Так почему? Почему протестное движение, начавшее только набирать обороты на рубеже 2011–2012 годов, после всенародных мартовских выборов сникло? И почему массовые до того митинги сменились несанкционированными прогулками креативного класса?
Власть и оппозиция опираются на разные силы, для первой важно задобрить правоохранительные органы и суды (сейчас им усиленно повышают зарплату), для второй — население. И есть одна сила, которую стремятся перетянуть на свою сторону все. СМИ. Мы знаем, и это не секрет, что в России телевидение, радио и печать, какие-то гласно, а какие-то подспудно, но в массе своей — поддерживают нынешнего президента и правительство. Есть и те СМИ, которые принципиально против (иногда из-за такой однобокой позиции они попадают в ловушку стереотипов восприятия). Многие СМИ сконцентрировались на креативном классе, мифическом среднем классе и лидерах оппозиции вместо того, чтобы публиковать статьи, очерки или репортажи о «населении», которое вышло на улицу — что заставило молодёжь и людей среднего возраста собираться на площадях; чем они недовольны; чего они хотят добиться; почему «пора валить»?
Понятие «креативный класс» в сегодняшней России вообще звучит дико и кощунственно — при том, что, по данным Левада-центра, людей с низким достатком насчитывается 79%.
Модное нынче словосочетание «средний класс» не может стоять в одном ряду с понятиями «революция» или «протесты» по той простой причине, что люди, принадлежащие к среднему классу, — это self made people (вообще же термин «средний класс» пришёл к нам из западной социологии). Это те граждане, которые благодаря существующему политическому режиму и социальным условиям достигли определённого уровня благосостояния. Таковых должно быть большинство.
И требовать разрушения или переворота фундамента, на котором построены и национальное государство, и их личный дом им совершенно невыгодно. Можно просто повторить популярную фразу — общество получает ту власть, которую заслуживает, поэтому и власть предоставляет те условия жизни или хуже — существования, которые заслуживает, по её мнению, общество.
Портрет митингующих в декабре 2011 и феврале 2012 из доклада сотрудников Левада-центра о протестном движении ясен, как небо в морозную погоду. Интересен, например, материальный статус, поскольку этот показатель один из существенных при определении среднего класса. Больше всего было тех, кто «может позволить себе дорогие вещи, но покупка автомобиля вызывает затруднения» (40% в декабре и 41% в феврале), четверть протестующих (28% в декабре и 24% в феврале) могли купить автомобиль, 5% и 3% составляли те, кто «ни в чем себе не отказывает». В сумме эти три группы составляли 78% участников митинга на Сахарова и 68% участников шествия. Для сравнения: в Москве они составляют около половины населения (50–51%), в России — лишь около одной пятой (22%). Три наименее обеспеченные группы (кому «не хватает денег на продукты», «денег хватает на продукты, но покупка одежды вызывает затруднения» и «денег хватает на продукты и одежду») составляли в сумме 28% митингующих в декабре и 32% — в феврале.
В масштабах нашей необъятной родины гораздо продуктивнее было бы узнавать аудитории общественно-политических СМИ о тех, кому почти ни на что не хватает денег. Это именно те массы, на которые в разные столетия опирались революционеры. Это те простые люди, совсем не креативщики, обычные трудяги, которым есть что терять в случае удара по стране, и которые хотят быть уверены не в завтрашнем дне, а хотя бы — в сегодняшнем.
Но из новостей мы узнавали о притеснениях Ксении Собчак, новых уголовных делах против Алексея Навального, задержаниях Сергея Удальцова. Неудивительно, что именно эти персоны стали самыми цитируемыми блоггерами 2012 года. Координационный совет оппозиции состоял из того же креативного класса — население не взяли в свою игру.
Вывод? Печальный и закономерный — власть в годовом противостоянии с оппозицией выстояла и выиграла (как ни жестоко это звучит), не только потому, что на её стороне оказались «заводы, газеты, пароходы», но и потому, что оппозиционные СМИ и креативщики забыли о народе, у которого тоже есть право высказаться и быть услышанным.
Было интересно? Хотите быть в курсе самых интересных событий в Ростове-на-Дону? Подписывайтесь на наши страницы в ВКонтакте и канал в ЯндексДзен и Telegram.
Вы можете сообщить нам свои новости или прислать фотографии и видео событий, очевидцами которых стали, на электронную почту.
