Ростовские психологи Кира Меснянкина (на фото справа) и Александра Сарелайнен из АНО «Иное детство» разработали обучающее мобильное приложение для детей с расстройствами аутистического спектра, которое поможет им научиться распознавать и выражать эмоции. Эта же методика уже реализована и в формате карточек. Создатели приложения рассказали «Городскому репортеру» о том, как правильное распознавание и выражение эмоций поможет детям с РАС социализироваться.
— Расскажите, когда началась разработка приложения?
Кира Меснянкина: в 2015–2016 гг. мы работали над тем, чтобы создать прототип приложения, он был написан под iOS. Параллельно был разработан набор карточек и придуманы упражнения с ними. Задачей научного исследования была проверка эффективности обоих инструментов (и приложения, и карточек) и сравнение их между собой. Мы провели исследование, в котором доказали, что есть результат — разница между тем, как дети выражали эмоции в начале обучения и в конце. После этого мы стали подавать заявки на социальные гранты — в 2017 году выиграли в конкурсе фонда «Навстречу переменам», там наша задача как раз была в том, чтобы создать более удобную пользовательскую версию приложения. Сейчас мы его переделали, переписали на Android, и у нас есть задача запустить его в продажу. В 2018 году мы также выиграли президентский грант и сейчас проводим обучающие семинары для специалистов по всей России.
— На какой стадии сейчас находится разработка приложения?
К. М.: Оно практически готово, сейчас в режиме тестирования.
Александра Сарелайнен: Оно залито на Google Play, но пока недоступно в поиске, сейчас оно открыто только для тестировщиков. Надеемся, что в течение месяца приложение уже станет доступно для скачивания. Просто для такого рода технических разработок не существует понятия законченного продукта, то есть это всегда серия доработок, разных версий.
— А специалисты уже пользуются приложением?
А. С.: Да, мы ездим по стране, передаем приложение специалистам — психологам, дефектологам, логопедам. Дело в том, что специалист и пользователь — это разный набор компетенций, поэтому сейчас в основном и делается заточка под обычного пользователя, чтобы это было понятное и красивое по дизайну приложение.
— Сколько будет стоить приложение?
К. М.: Да, оно будет платным, сейчас мы еще продумываем окончательную цену, но у нас было представление, что оно может стоить от 700 до 950 рублей. Потом мы стали считать вложения, и если говорить о себестоимости, то оно должно стоить 1300 рублей. Но мы понимаем, что это дорого, поэтому пытаемся найти баланс — придумать разные версии, например.
В первые месяцы цена, скорее всего, будет от 600 до 1000 рублей. А дальше — посмотрим.
А. С.: И потом — по отношению к такого рода продуктам всегда возникает вопрос — кто платит? Родители особых детей очень часто сотрудничают с теми или иными фондами, которые помогают с финансированием реабилитации ребенка. Но с другой стороны — бесплатный актив, к сожалению, часто воспринимается как что-то не очень обязательное и что-то не очень ценное. Мы абсолютно открыты в этом смысле для сотрудничества с родителями — в нашей небольшой организации есть фронт работ, который могут выполнить родители, а мы, в свою очередь, готовы предоставить им приложение. Отмечу, что лучшие формы коррекции и реабилитации детей, которые сейчас появляются в этой сфере, всегда замыслены и выполнены или только родителями, или специалистами в тесном сотрудничестве с родителями. Именно такие продукты оказывается максимально заточены под потребности детей.
— А карточная версия методики уже готова?
К. М.: Да, она доступна для покупки онлайн на сайте наших партнеров — организации «Планик», она базируется в Петрозаводске и выпускает карточки для альтернативной коммуникации для детей с аутизмом.
— В чем отличие карточек и приложения?
А. С.: Изначально была идея создать именно приложение, но некоторые дети не могут работать с планшетом — либо по причине сверхценного отношения, либо из-за запрета родителей, либо по семейным убеждениям. С этими детьми работали с помощью карточек. То есть по большому счету карточки — это перенос того, что было в приложении. Карточки дают больше степеней свободы — там можно сделать больше сочетаний. Но у приложения есть свои плюсы — это автоматизированность и все, что касается тренировки выражений эмоций: ребенок видит себя во фронтальную камеру, смотрит на образец и пытается повторить, далее фотографирует себя, а приложение ему дает обратную связь и указывает на ошибки. Когда мы поехали по стране, то увидели, что те же самые коррекционные учреждения плохо оснащены техникой, поэтому карточки — это хороший вариант для них.
В идеале мы рекомендуем использовать и то, и другое: например, специалист использует карточки и приложение, а родители дома — только приложение для поддержания навыков.
— Как называется приложение, каков принцип его работы?
К. М.: Приложение называется «Эмоции. Аутизм». Есть несколько базовых принципов. Первый — мы тренируем одновременно и навык распознавания, и навык выражения эмоций. Наш мозг работает так, что визуальная информация и проприоцептивная (ощущения от мышц) сочетаются, что позволяет более точно распознавать эмоции. Моторная имитация особенно помогает в сложных условиях — когда не очень видно лицо, если это конфликтные пары эмоций типа удивления и страха, когда это новое лицо. В общем, эмоции часто на лицах людей выглядят не так, как ты их запомнил в правилах. Второй принцип — у нас много стимульного материала — от контурных изображений эмоций до фотографий реальных людей. Следующий принцип — ребенка нужно научить смотреть на значимые части лица, где можно, собственно, увидеть эти эмоции. Дело в том, что дети с аутизмом не смотрят в глаза, на рот. Они могут смотреть на ухо, в лоб, за плечо человека — это подтверждается исследованиями. И последнее — это визуальная моторная тренировка — либо с зеркалом, либо с планшетом в режиме фронтальной камеры, чтобы ребенок закрепил моторный стереотип, то, как чувствуется та или иная эмоция.
— Какие эмоции входят в обучение?
К. М.: Это шесть базовых эмоций по исследованиям Пола Экмана — радость, грусть, удивление, страх, отвращение и злость. Они универсальны для разных уровней развития человеческого общества и для разных социальных уровней. Презрение, которое является седьмой базовой эмоцией, — это уже социальная эмоция. Для ребенка с аутизмом осваивать их — это не задача первых этапов, поэтому седьмую эмоцию мы не берем, а останавливаемся только на шести биологических.
//Один из принципов работы приложения: пользователю нужно угадать эмоции
— Всем ли детям подходит такое обучение? И могут ли взрослые использовать приложение?
К. М.: В первую очередь приложение ориентировано на детей с расстройствами аутистического спектра. Если брать классификацию по Никольской, то это от второй до четвертой группы. Мы не можем работать с ребенком первой группы, потому что эти дети не поддерживают контакт, не выполняют инструкции, не отзываются на имя — им нужная сначала другая терапия. По возрасту мы ставим планку от шести лет, но индивидуально может быть и раньше. Верхнего ограничения нет: мы пробовали заниматься с ребятами 20–30 лет, им понравилось, они чему-то научились. Это показывает, что мы можем не ограничивать верхнюю возрастную планку.
— Как можно оценить эффективность этой методики?
А. С.: Мы в эффективности инструмента не сомневаемся, она была доказана в нашем научном исследовании. Кроме того, мы выдаем систему диагностики специалистам, которые у нас обучаются. В идеале полученные ребенком знания должны применяться им в повседневной жизни — это совместная работа специалиста и родителей.
Идеальный вариант — это когда ребенок регулирует свое поведение, распознавая эмоции вокруг себя: условно говоря, он не радуется, когда все плачут.
— Кто занимался технической частью разработки приложения?
К. М.: Третий член нашей команды — это Сергей Анищенко, старший научный сотрудник НИТЦ нейротехнологий ЮФУ, специалист по компьютерному зрению. Он написал алгоритм и продолжает с нами сотрудничать. Те задачи, которые Сергей решает своим алгоритмом, — они не решены еще нигде в мире.
— То есть полного аналога вашего приложения нет?
К. М.: Да, нет нигде. Вообще, сам принцип обучения не был реализован раньше, я не знаю почему. Все методики до этого были направлены только на распознавание эмоций, без тренировки, что сказывалось на эффективности перенесения навыков.
— Если не заниматься с ребенком, чем это может грозить?
К. М.: Неумение понять по лицам людей, что делать, может привести к печальным последствиям. Недавно, например, мужчина избил на улице мальчика с аутизмом, потому что подумал, что он наркоман. Потому что, наверное, мальчик раскачивался и не так реагировал на обращение к нему. Если бы он смог вовремя распознать злость на лице человека… Эти минимальные навыки помогают ребенку в том числе сохранить свою безопасность. А во-вторых, распознавание и выражение эмоций, поддержанные игровой терапией, позволяют ребенку не быть отрезанным от внешнего мира, социальных навыков.
— Ваш проект — скорее социальный или это социальный бизнес?
А. С.: Конечно, это никогда не будет высокодоходным проектом. Если бы мы хотели этого, то надо было тогда открыть кафе или парикмахерскую. Мы стараемся держать здоровую, с нашей точки зрения, позицию, благотворительность — это не наше направление. У нас идея в том, что это должен быть бизнес, но социальный. То есть мы делаем важный продукт, делаем его дешево и качественно, тем самым закрываем потребность в помощи окружающим. Но это должна быть история и про зарабатывание денег для удовлетворения тех же научных амбиций, например. У нас сейчас в планах есть вторая версия приложения, она будет на нейросети, а ее разработка — уже существенно дороже.
К. М.: Плюс еще оплата сервера: приложение собирает фотографии, это тяжелые данные, и чем больше пользователей, тем более высокой будет оплата сервера. К тому же программист продолжает работать, а его труд должен быть оплачен. И мы хотим избежать таких вариантов, когда у нас не будет денег на развитие проекта дальше.
Добавим, что проект реализуется при поддержке фонда «Навстречу переменам» и Фонда-оператора президентских грантов по развитию гражданского общества.
В организации «Иное детство» также говорят, что в России нет точной статистики по числу детей с аутизмом. Региональное отделение «Всероссийской организации родителей детей-инвалидов» в Ростовской области сейчас проводит опрос о количестве детей с аутизмом в регионе и просит заполнить анкету, если в вашей семье есть особый ребенок. По оценкам специалистов, в Ростовской области может быть несколько тысяч детей с аутизмом. Подробнее узнать об опросе и заполнить анкету можно здесь.
Было интересно? Хотите быть в курсе самых интересных событий в Ростове-на-Дону? Подписывайтесь на наши страницы в ВКонтакте и канал в ЯндексДзен и Telegram.
Вы можете сообщить нам свои новости или прислать фотографии и видео событий, очевидцами которых стали, на электронную почту.
