Эдуард Хиль: «Музыка, пожалуй, мой главный герой»

Знаменитый советский артист Эдуард Хиль скончался 4 июня от остановки сердца. До 78 лет он не дожил 2-х месяцев. «Городской репортер» публикует эксклюзивное интервью, которое артист дал корреспонденту «Часкора» два года назад, в тот момент, когда его песня «Я очень рад, ведь я, наконец, возвращаюсь домой» переживала второе рождение, вызвав настоящий трололо-бум во всём мире.

…Передать всю неисчерпаемую радость возвращения домой удалось только Эдуарду Хилю. Надо заметить, что ещё во времена первой волны популярности этой композиции в 1970-х зрители были в восторге от столь нетипичной для советской эстрады песни без слов.

Бессловесным хит стал по воле судьбы. В начальной версии песня имела слова и даже сюжетную линию. Она повествовала о смелом страннике, который скачет по прерии к своей девушке, а та где-то сидит за тысячу миль отсюда и вяжет для любимого чулок. Ясное дело, сюжет выглядел явно антисоветским, и текст был запрещён.

Популярность ролику принесло сетевое понятие «тролль» (человек, занимающийся осознанной провокацией окружающих и стремящийся вызвать у них бурную реакцию), которое якобы воспевает Эдуард Хиль. Ну и конечно, необыкновенная мимика и жестикуляция исполнителя…

О своей популярности сам Эдуард Хиль узнал только, когда ему позвонил журналист LifeNews. RU. Эдуард Анатольевич был приятно удивлён, но масштаб бедствия, то есть популярности. На вопросы «Частного корреспондента» в интервью о феномене Mr. Trololo Эдуард Хиль отвечал очень скромно и сдержанно.

— Эдуард Анатольевич, комфортно ли вам сейчас в условиях, когда пришла вторая популярность? Как вы её оцениваете?

— Не могу сказать, что плохо. Ничего так… Как её можно оценивать? На твёрдую четвёрочку по пятибалльной шкале.

— По силам ли сейчас вам новая волна славы?

— Я к ней отношусь очень спокойно. И всегда так относился. Правда. Всегда умел смотреть на себя со стороны. Сегодня ты популярен, завтра тебя забыли. Мне уже не 15 лет, чтобы хвататься за сердце от счастья.

— У сегодняшних музыкантов пути на эстраду не те, что были у музыкантов вашего времени. Интернет творит чудеса. Вашей песне он подарил вторую молодость. Есть ряд музыкантов, которые стали популярны благодаря всемирной Сети. Не слишком ли легко, как вы считаете?

— Я думаю, дело всего лишь в технологиях. Зрителя всё равно не обманешь и для того, чтобы получить признание, нужно вложить немало души и профессионализма. Артист должен быть честен перед публикой, а это очень много.

— Пётр Налич в этом году едет на «Евровидение» ― благодаря популярности в интернете. Вы знаете Петра?

— Да, я знаю об этом парне. Ну что же, можно только порадоваться. Когда я начинал, о таком быстром подъёме даже не мечтали. Поэтому Петру я желаю успеха и отличного репертуара, одно обеспечивает другое, это важно помнить артисту. Многие молодые артисты не разборчивы в репертуаре — очень напрасно.

Я в своё время сделал себе прекрасную программу, это был и Дунаевский, и Соловьёв-Седой, и Островский, и Андрей Петров, и большое количество профессиональных композиторов. И вот проходит время, много времени, и эти песни опять полюбили. Я горжусь, что песни этих авторов спустя время получили вторую молодость и даже международное признание. Это очень приятно.

— Вы уже получили предложения возобновить концертную деятельность?

— Сейчас подыскиваю хорошего менеджера. Думаю, будет не лишним ещё раз прокатиться с концертами.

— А если предложат поехать на «Евровидение»?

— Насчёт этого ничего не могу сказать. Но ещё некоторое количество гор свернуть бы смог. Думаю, вместе с сыном и внуком Эдуардом Вторым мы могли бы устроить хорошую программу.

— Молодые музыканты и вы: возможна ли тут конкуренция?

— Ну что вы, у них свой круг — у меня свой. Тут я скорее мог бы больше рассказать, чем навредить. Ведь условия, в которых развивались советские артисты и сегодняшние — это небо и земля. Для нас от концертного костюма до момента звукозаписи — всё могло вылиться в целую историю, каждый шаг был ростом. Теперь всё гораздо проще: ты пришёл в студию, заплатил деньги и записал песню. При этом можешь ничего такого в творческом смысле собой не представлять, а можешь, напротив, быть бриллиантом.

— Такая доступность популярности — это плохо или хорошо?

— Да в равной степени и хорошо, и плохо. Но я повторюсь: публика, которую можно обмануть, не стоит ничего. Поэтому по-прежнему побеждают таланты и талантливое исполнение прекрасных произведений.

— Это не странно, что люди, родившиеся гораздо позже того времени, когда рождались песни, исполненные вами, сейчас так искренне заинтересовались вашим творчеством?

— Я не удивлён, потому что это профессиональное произведение. Оно написано под сильным впечатлением от арии Фигаро. И оно очень похоже по настроению. Я ведь в своё время пел много классических вещей, и Аркадий Ильич Островский специально для меня написал вот это произведение.

— А можно немного об истории с цензурой, урезавшей эту песню в те далёкие времена?

— Джек едет на мустанге через прерию к своей Мэри. Она живёт в Кентукки, очень скучает и вяжет для него чулок. Советская цензура не могла пропустить такую песню. Мы попробовали ещё несколько вариантов, но все они были забракованы. Тогда решено было сделать песню без слов. Хотя и так всё было понятно: дорога, предчувствие встречи с любимой. Такие вещи всегда актуальны. Видите, сколько времени прошло, а люди её любят. Ещё я верю в то, что мысль и слово материальны. Казавшееся невозможным тогда, сегодня совершенно реально.

— А вам не кажется, что эстетика конца 70-х сегодня снова входит в моду? С чем это может быть связанно?

— Я думаю, что эта эстетика гораздо старше — древний Египет уже был насыщен этими красками и этой мелодикой, пусть и отдалённо. И он её принял от людей ещё более ранних, а ведь культура и эстетика передаются на уровне генетики. Человеческую мысль не остановить, но отталкивается она от прошлого, чтобы стремиться вперёд.

— Эдуард Анатольевич, что такое голос для певца?

— Для меня лично это инструмент, и его нужно беречь. Как скрипач бережёт скрипку, с той же нежностью нужно певцу относиться к своему инструменту. Если молодой вокалист не будет беречь голос — голос уйдёт от него.

— Возможна ли ситуация, при которой вы могли бы продать или отдать свой голос, за что?

— Я историям с нечистой силой не доверяю и стараюсь сторониться. Всё, что сотворено, сотворено богом. Соблазн подстерегает тебя везде, и это очень серьёзно. Данко вынул сердце из груди, чтобы дать людям огонь — и это серьёзная жертва. Жертва для вечности. В бытовом смысле нет ничего такого, ради чего стоило бы продаться.

— А русалочка отдала свой голос ради любви. Это равноценные жертвы?

— Герои у всех свои. Каждый человек — целый мир. Но жертва Данко глобальней, как ни крути.

— Кто ещё ваши герои?

— Это Шуберт, Моцарт, Бах, Чайковский, Глинка, Мусоргский. Эти люди давно уже умерли, но их музыка рождает любовь, она оправдывает жизнь, даёт силы. Мне она даёт невероятные эмоции, заряжает, подпитывает идеями. Когда бывает трудно, я ставлю любимую музыку и словно оттаиваю, ибо это самый лучший врач. Музыка, пожалуй, мой главный герой.

Источник: «Частный корреспондент», Беседовала Соня Янсон. Полную версию интервью читайте на сайте «Частный корреспондент».